Профессор Ханко
(1)
Один из наших корреспондентов пишет: «Понимаете ли вы, что у Бога не может быть предузнания вне Его творения? Он не может предвидеть Свои собственные действия. Не забывайте, что Бог не имеет начала, в то время как предузнание может существовать только до момента начала».
Хотя этот вопрос исходит из неправильного представления и имеет налет высокомерия, поскольку подобный вопрос предполагает, что верующие в Божье предузнание, на самом деле, не понимают смысл этого термина, тем не менее этот вопрос заслуживает нашего рассмотрения.
Другой же спрашивающий, очевидно, более серьезно задумался над этой темой, но по-прежнему испытывает некоторые проблемы с пониманием идеи о предузнании. Он пишет:
«В свете предузнания я стараюсь осмысливать библейские отрывки со словосочетанием “прежде основания мира.”
- Что есть предузнание? В особенности для тех, кого Бог предузнал. Что именно предузнал Бог?
- Если избранные были избраны до основания мира вне предузнания отдельной личности, то получается, что они были каким-то образом также и осуждены? Я не понимаю, как это можно быть одновременно осужденным и спасенным.
“И как Моисей вознес змию …” (Иоан. 3:14) –
- Числа 21:8-9, я уверен, что и вы согласитесь с этим, что Сам Христос использовал этот отрывок из Ветхого Завета как прообраз того, что Он Сам сделает на кресте [Иоан. 3:14]. Что ж, в этом прообразе, чтобы выжить, любой ужаленный змеей человек должен был воспользоваться своей свободной волей и просто взглянуть на вознесенного на древке змея, – всякий же, кто не сделал этого, умирал. Каким образом в глазах кальвинистов этот ветхозаветный отрывок может быть прообразом Христа, когда взор, брошенный на вознесенного Моисеем змея, является актом совести и воли отдельной личности?
- Если же действие (взгляд на вознесенного змея), совершаемое ужаленным в пустыне евреем, не применимо точно таким же образом в Новом Завете, то как это может быть точным прообразом Христа (в глазах кальвиниста)?
- Змей, вознесенный Моисеем, всегда держался на виду тех, кто мог быть ужаленным, чтобы [они] имели возможность взглянуть на него. Если же спасение недоступно тем, кто ужален змеем, то кальвинисты должны признать, что это прообраз не может соответствовать их взглядам на спасение избранных».
И хотя в этом последнем вопросе предузнание не является главной идеей, но он настолько тесно связан с темой о предузнании, что лучше эти два вопроса рассматривать вместе.
Прежде всего, мы должны быть уверены, что точно понимаем что Библия подразумевает под словом «предузнание».
Это слово не часто используется в Писании. Его можно найти только в Деян. 2:23 и в 1 Петр. 1:2. Родственный этому слову глагол «предузнать» используется только в Рим. 8:29 и 11:2.
В Деян.2:23 это слово используется, чтобы научить нас тому, что смерть Христа и все сопровождавшие ее обстоятельства были обусловлены суверенным и вечным Божьим советом. Здесь слово «предузнание» на самом деле отождествляется с Его «советом».
В остальных трех случаях это слово используется по отношению к Божьему народу: «Кого Он предузнал, тем и предопределил»; «Избранным, по предведению Бога Отца»; «Не отверг Бог народа Своего, который Он наперед знал».
Хотя предузнание отличается как от предопределения, так и от избрания, оно тесносвязано с обоими этими понятиями.
В средние века многие богословы, приверженные пелагианству Рима, определяли термин предузнание в значении предсказание (или пророчество). Бог мог точно предсказать, кто из людей по своей собственной воле уверует, и на основании собственного решения этого человека верить, он становился избранным Богом. Все без исключения реформаторы осудили эту точку зрения как противоречащую Писанию и отрицающую суверенитет Бога.
Но ересь возникла снова. Она возникла в гипотетическом универсализме амиральдиан во Франции и в арминианской ереси Якова Арминия и его последователей в Нидерландах. Амиральдизм был осужден Гельветической Формулой Согласия (швейцарских церквей) (1675) и Вестминстерской ассамблеей (1640-е годы), хотя амиральдианскую позицию и подобные ей взгляды защищали некоторые из делегатов. Позиция арминиан была осуждена синодом в Дордте (1618-1619).
Конфессии, возникшие в результате Реформации, единодушно выступают против условного предопределения и свободной воли человека. Шотландское исповедание (1560) гласит: «Так что причиной добрых дел мы признаем не нашу свободную волю, а Дух Господа Иисуса…» (ст. 13). Что касается свободы воли, в статье 10 из Тридцати девяти статей (1562/63) Англиканской Церкви говорится: «Состояние человека после грехопадения Адама таково, что он не может обратиться и подготовить себя своей собственной естественной силой и добрыми делами к вере и призыву к Богу». Ламбетские статьи (1595), предназначенные для добавления к Тридцати девяти статьям, хотя никогда официально не принимались Англиканской церковью, твердо придерживаются доктрины предопределения. Все остальные реформатские конфессии учат той же истине: Французское вероисповедание (1559 г.), Бельгийское вероисповедание (1561 г.), Гейдельбергский катехизис (1563 г.) и т. д.
Верность вероисповеданиям заключается в том, чтобы исповедовать и поддерживать эти истины, а также противостоять ересям, которые в основном возникли из Рима. То, что большая часть церкви сегодня неверна своему наследию, не имеет никакого значения; эти церкви просто отвергли то, что лежит в основе мысли Реформации. Поступая так, они отвергают Цвингли, Лютера, Кальвина, Нокса и всех более поздних реформатских богословов. Защитникам более поздних ересей не следовало бы придумывать что-то новое, чтобы отрицать предузнание, предопределение и избрание, выдвигая свои собственные представления о свободе воли и пытаясь подсунуть это церкви как истину Священного Писания. Лучше пусть они сделают свою домашнюю работу и прочтут «Рабство воли» Лютера или «Божье вечное предопределение и тайное провидение» Кальвина. Они скоро поймут, что стоят вне потока библейской мысли.
Если они попытаются утверждать, что Реформация ввела новые, неизвестные исторической церкви доктрины, пусть они обратятся к Августину (354-430) и Готтшалку (ок. 808-868), чтобы узнать, что это древние истины, которых придерживались величайшие богословы церквей.
Единственным объяснением такого постоянного акцента на Божьем предузнании и рабстве воли человека является то, что эти доктрины, которым учили реформаторы, полностью соответствуют Писанию и посему должны нами отстаиваться.
Мы более подробно рассмотрим саму тему в следующей статье и ответим на некоторые возражения наших оппонентов. Я настоятельно призываю наших читателей сохранить этот выпуск Новостей, чтобы вы могли обратиться к нему, когда выйдет следующий выпуск, с тем чтобы освежить свои воспоминания о вопросах, с которыми мы имеем дело.
(2)
В Новостях за прошлый месяц я начал обсуждение двух поступивших ко мне вопросов, оба из которых касались связанных тем. (1) Первый вопрос сосредоточился на теме о Божьем предвидении, автор утверждает, что верить в предузнание глупо, поскольку это подразумевает противоречия в Самом Боге, которые не поддаются разрешению. (2) Второй вопрос, это скорее ряд вопросов, больше касающихся свободы воли человека. Этот последний вопрос был связан с библейским повествованием об ядовитых змеях, напавших на Израильтян из-за их ропота (Числ. 21:4-9), и о воздвижения медного змея, о котором Иисус говорит в Ин. 3:14.
(1) Сначала я сообщу о божественном предузнании. Говоря о совете Божием, мы должны помнить (ибо предузнание есть некое решение в совете Божием), что совет Божий вечен. Это не означает, что Сам Бог и Его совет не имеют дела с временным началом или концом. Это означает, что Божий совет вне времени, без времени, над временем, на него никоим образом не влияет время, поскольку сам Иегова вне временных рамок.
Мы настолько всецело подчинены времени, что не можем сформировать даже малейшее представление о божественной вечности. Вечность означает, что мы не можем поставить вопрос о том, «когда» Бог что-то делает (как это делает спрашивающий), поскольку слово «когда» подразумевает некое время. Мы не можем говорить об одном деянии Бога, предшествующем другому Его деянию в вечности, поскольку одна вещь, предшествующая другой, является характеристикой времени. Все постановления Бога вечно находятся пред Его разумом, и они являются таковыми без изменений.
Термины (а) предузнание, (б) избрание и (в) предопределение относятся к одному и тому же Божьему постановлению, но они рассматривают это постановление с разных точек зрения.
(а) Божье предузнание — это Его вечное знание о Его цели прославить Себя через Иисуса Христа и спасение Церкви. Это предузнание спасения во Христе включает в себя вечное Божье предузнание креста Христова как средства спасения (Деян. 2:23; 4:27-28).
Однако никогда не следует забывать, что знание Бога о чем-либо не похоже на наше знание. Я знаю о черном ореховом дереве, которое когда-то росло на моем заднем дворе. Но я узнал это дерево только после того, как оно там появилось. Бог же знал это ореховое дерево еще до того, как оно дало росток.
На самом деле, поскольку Божий совет — это живая воля живого Бога, Его знание об этом черном ореховом дереве и стало причиной существования самого дерева. И так происходит со всеми существующими вещами.
Бог всеведущ не потому, что Он может точно предсказывать будущее, а потому, что Он определяет все, что происходит во времени, в Своем вечном совете.
(б) Избрание относится к тому же постановлению Бога о спасении Своего народа во Христе, но в этом слове акцент делается на том факте, что Он с абсолютной точностью и окончательной решимостью избирает тех, кого Он желает спасти. «Избранники» означает ни что иное, как то, что Бог на этих людях сделал Свой выбор.
(c) Предопределение в Писании также относится к вечной воле Бога спасти Свой народ во Христе, но рассматривает Божье постановление с точки зрения его цели или предназначения. Эта цель заключается в том, чтобы ввести Своих избранных в Иисусе Христе в вечное общение с Самим Собой. Предопределение также относится ко всему, что Бог определяет сделать для достижения этой цели.
(2) Теперь я перехожу к вопросу о свободе воли человека. Вопрос, с которым мы сталкиваемся, заключается в следующем: обладает ли падший человек естественной способностью выбирать, делать ему добро или зло? Мы здесь не говорим об Адаме до его грехопадения. Мы также не говорим о человеке, нашем современнике, который может решить послать вам письмо или воздержаться от его отправки, съесть на обед стейк или гамбургер, купить автомобиль «Форд» или «Мерседес». Заданный вопрос — это вопрос, который прозвучал уже тысячи раз, — заключается в следующем: обладает ли полностью развращенный грехом человек моральной способностью выбирать делать то, что угодно Богу и что вызовет Его одобрение. Или, как это так часто говорят в наши дни, есть ли у грешного человека духовная способность принять спасение, предлагаемое ему в Евангелии? Определяется ли спасение человека его собственным выбором?
Вопрос имеет древнее происхождение. Даже во время бл. Августина (354-430) этот вопрос встал весьма остро. В те дни пелагиане и полупелагиане учили, что человек имеет свободную волю и Бог спасает только тех, кто сам желает быть спасенным при помощи своей (якобы) свободной воли. Августин самым решительным образом это отвергал. Римско-Католическая Церковь не менее категорично учила этому и даже убивали тех, кто отрицали это учение. Все реформаты, без исключения, отрицали свободу воли, так поступали все Реформаторские и Пресвитерианские церкви по всей Европе. Арминий и его последователи учили этому; Синод в Дордте, представляющий все Европейские Реформаторские церкви также отверг это учение. Так и сегодня: есть те, кто учит о свободной воле и есть те, кто отрицают ее, кто справедливо настаивает на том, что полная порочность — это полная порочность, а не «частичная» порочность грешника (Рим. 3:9-20).
Пусть те, кто учит о свободной воле признают, что они находятся в доктринальном согласии с Римско-Католической церковью по этому пункту. Этот вопрос был настолько важен, что Мартин Лютер, которого мы почитаем как величайшего реформатора, написал книгу против Эразма, гуманистического представителя римского католицизма, под названием «Рабство воли» (1525). Лютер понимал важность этой темы. Отвечая Эразму, Лютер сделал ему комплимент, поскольку тот поднял самый важнейший и решающий вопрос, который разделял реформаторов и Рим. Если Эразм был прав, настаивал Лютер, не существовало бы никаких причин для Реформации и отделения от Рима.
Далее, как предполагает спрашивающий мы понимаем, что речь идет и о других важных доктринах. Некоторые из наиболее важнейших: умер ли Христос за всех людей без исключения или только за Своих избранных (Ин.10:11); любит ли Бог всех людей без различения или только Своих избранных (Рим. 9:13); подает ли Бог благодать всем людям или только Своим избранным (2 Тим. 1:9); Желает ли Бог спасения всех людей, или Он желает спасения только Своего избранного народа (Матф. 11:25-27); есть ли у всех людей возможность спастись или нечестивый человек всегда будет отвергать Евангелие — если только Сам Бог не спасет его (Ин. 6:65).
Этот вопрос имеет первостепенное значение. Он отделяет ортодоксально верующих христиан от еретических богословов, которые находятся вне основного потока церкви Христовой, здесь, на земле. Пусть никто не умаляет значение этого вопроса.
Единственный ответ, который может дать любой, принадлежащий церкви Христа со времени Пятидесятницы до наших дней — включая послания Павла к Галатам и Римлянам, все величайшие вероисповедания церкви и все величайшие богословы, придерживались этой единственно верной позиции: грехопадение человека привело к его полной порочности, то есть к его полной неспособности творить что-либо хорошее, человек может творить исключительно то, что является злом. Это также относится и к его воле: воля падшего человека совершенно неспособна делать хоть что-то, угодное Богу; она полностью неспособна вложить в спасение ее обладателя даже 0,001%; все, на что она способна — это ненавидеть Бога (Рим.1:30).
Недавно я завершил обширное исследование учений церкви именно по этому самому вопросу. Я не могу воспроизвести здесь результаты этого исследования. Доказательства неопровержимы: хотя количество еретиков, отвергающих учение о рабстве воли, было неисчислимо, но истинная церковь последовательно и безоговорочно осуждала такие заблуждения и в спасении грешников твердо придерживалась абсолютного суверенитета Всемогущего Бога. Церковь всегда учила (и любой может убедится в этом, прочитав вероучительные документы) что человеческая природа полностью испорчена; что Христос умер только за Свой избранный народ, который был дан Ему Отцом; что Бог любит Свой народ, но ненавидит нечестивых; что Бог спасает народ избранный Им от вечности и дарует им и только им Свою благодать; Его благодати невозможно противится; что избранные Богом будут спасены и все они будут жить вечно в заветном общении с Триединым Богом (Пс. 10:5-7; Ин. 6:39-40; 10:27-29; Рим. 8:30-39; Еф. 1:3-14).
Я рассмотрю отрывок из книги Чисел 21 глава, на который задавший вопрос обращает наше внимание в следующем выпуске. Но прежде я хотел бы сделать в этой связи несколько замечаний.
На этот вопрос нельзя отвечать с точки зрения того, чего мы хотели бы или что, по нашему мнению, должно произойти. В конечном счете вопрос заключается в следующем — и на этот вопрос должен ответить каждый из нас, потому что от него никуда не деться: согласны ли вы с Римско-католической церковью поэтому исключительно важному вопросу? Хотите ли вы присоединиться к оглушительной какофонии значительного большинства церковного мира, которое думает, что оно лучше Бога знает, что Ему следует делать? Желаете ли вы такого «бога», который зависит от воли человека, ожидая его решения, спасаться тому или нет? Хотите ли вы такого Христа, чья смерть настолько, неэффективна, что не может спасти тех, за кого Он умер? Должен ли Христос вечно заламывать Свои руки в отчаянии, от того, что так много тех, кого Он любил и хотел бы спасти, на самом деле попадают в ад?
Я не желаю подобного Бога или подобного Христа. Он ничего доброго не может сделать для меня. Даже если маленькая толика спасения зависит от меня, – я погиб. Я точно знаю это. Я знаю с несомненной уверенностью, что величественное славословие Павла — это то, которое я с радостью воспеваю: «Я сораспят Христу, и уже не я живу, но живет во мне Христос. А что ныне живу во плоти, то живу верою в Сына Божия, возлюбившего меня и предавшего Себя за меня. Не отвергаю благодати Божией; а если законом оправдание, то Христос напрасно умер» (Гал. 2:19-21).
Любой другой Бог, кроме суверенного Бога, в чьей руке находится сердце царя, так что «Он куда захочет, направляет его» (Прит. 21:1), это идол, гуманистическое изобретение, которое делает Бога маленьким и беспомощным и возвышает человека до божественного уровня.
(3)
В последних двух выпусках «Новостей» я обсуждал представленные вопросы, связанные с Божьим предузнанием и человеческой (якобы) свободной волей.
Остается ответить на один вопрос. Задавший его апеллирует к книге Числ. 21:8-9, утверждая, что человек способен по своей собственной воле выбрать веру в Евангелие, в котором Христос представлен Спасителем, любящим всех людей, умершим за всех и желающим, чтобы все люди были спасены. Спрашивающий утверждал, что поскольку Израильтяне имели выбор взирать на медного змея ради исцеления или не взирать и умереть в этом случае, и поскольку Сам Иисус удостоверяет, что этот самый медный змей является прообразом, указывающим на Него, восходящего на Крест (Ин. 3:14-15), то таким же образом у всех людей есть выбор: принять Христа как своего Спасителя или отказаться от Него и в результате погибнуть.
Вопрос, который сразу же возникает в разуме таков: Откуда, задающий этот вопрос, знает, что израильтяне взирающие на медного змея, поступали так исходя из собственной свободной воли? В тексте этого не сказано. Если бы это действие израильтян было связано с их свободной волей, тогда все, происходящее с ними в их истории, также совершалось по их свободной воле. Их собственный выбор оставить Египет, когда все они вышли оттуда; выбор остановиться лагерем на Синае; выбор роптать по причине нехватки воды; выбор верить или не верить донесению десяти соглядатаев относительно Ханаана; и т. д. Все их спасение, таким образом, зависит от их собственного выбора.
Если человек имеет выбор принять или отвергнуть Христа, он также имеет выбор принять только часть истины о Христе и отвергнуть остальные, неугодные ему части. У него есть выбор, продолжать ли верить во Христа или изменить свое решение; у него есть выбор отправиться на небеса или в ад.
Другими словами, целиком и полностью его спасение зависит только от него самого. Христу не остается ничего другого, как только тревожиться, найдется ли вообще хоть кто-нибудь, кто уверует в Него. И Христос ничего не сможет с этим поделать. Христос беспомощен. Выбор должен сделать человек. Кому, я спрашиваю, нужен такой жалкий Христос? Или дело обстоит так, что человек делает решающий выбор и только тогда Христос отвечает на него? Где в Библии мы можем прочитать об этом?
Давайте посмотрим, как Писание представляет нам это. Человечество пало во грехе. Все люди согрешили в Адаме (Рим. 5:12 и далее). Такое падение настолько духовно опустошило их, что они не способны творить ничего хорошего (3:12). Их порочность не только делает их неспособными к нравственному добру, но даже делает человека богоненавистником, мятежником, восставшим против Бога, врагом, стремящимся уничтожить Его, если бы это было только возможно. В этом всегда был и есть человеческий выбор, человеческий грех, злобный ответ грешного человека Богу.
Бог открывает богатство Своей благодати и милосердия, принося спасение этому миру через труд нашего Господа Иисуса Христа. Это спасение провозглашено в Евангелии. Божье намерение в возвещении спасения проявляется двояким образом. С одной стороны, Евангелие ставит всех людей перед Божьим повелением оставить грех, покаяться в своем зле и уверовать во Христа. Бог поступает так, чтобы удовлетворить Своим праведным требованиям. С другой стороны, Евангелие — это также сила Божья ко спасению всякому верующему (Рим. 1:16).
Каноны Дордта точно сформулировали это: «То, что одни получают дар веры от Бога, а другие не получают его, исходит из вечного Божьего постановления» (1:6). Извечное решение Бога включает в себя как избрание, так и осуждение (1:6; Рим. 9:10-23).
Однако Бог не обращается с человеком как с роботом. Как, бывало, пастор моей юности говорил в своих проповедях: «Человек не попадает на небеса в спальном вагоне пульмановского поезда». Нечестивые не могут делать ничего другого, кроме как отвергать Евангелие. Это отвержение вызвано порочностью, которую они навлекли на себя сами. Избранные верят, потому что Бог дает им дар веры (Еф. 2:8). Нечестивые попадают в ад из-за своего ужасного греха неверия; праведники попадают на небеса, потому что Бог проявляет к ним милость, благодать, любовь и долготерпение.
За всяким отвержением Евангелия стоит вечное божественное постановление об осуждении отверженных; за всякой верой человека в Евангелие стоит Божье решение об его избрании. Христос умер только за Свой избранный народ, и крест — это средство, которым мы спасаемся. Но Бог спасает нас таким образом, что мы осознаем нужду в своем спасении. Он приводит нас к покаянию и вере. Он призывает нас бороться с нашим ветхим человеком, сражаться с искушением, исповедовать грех и всегда прибегать ко Христу, чтобы получить силу для дальнейшей войны с грехом. Нам заповедано совершать наше собственное спасение, и мы можем делать это потому, что именно Бог производит в нас и хотение и действие по Своему благоволению к нам (Фил. 2:12-13).
Писание учит абсолютному владычеству Бога во всех Его делах и таким образом во всем происходящем слава принадлежит одному Богу. Доктрины, противостоящие этому учению, делают Бога ничтожным (на самом деле, идолопоклонническая карикатура на Бога), и лишают крест Христов силы.
Я часто задавал себе вопрос, почему почти весь церковный мир страстно желает богословия, которое пропагандирует честь, добродетель и общую нравственную целостность человека. Ответ может быть только таков – гордыня. Гордыня так мощно воспламеняет человеческое сердце, что он любой ценой будет цепляться за идею о собственной добродетели, проявляемой в свободной воле.
Бог любит всех людей, потому что Он никогда бы не смог возненавидеть хоть кого-нибудь, утверждается в подобных учениях. Но как это может согласоваться со святостью Бога, святостью настолько яркой в своем ослепительном свете, что она воспламеняется против греха (Ис. 6:3 и далее)?
Они говорят, Христос умер за всех! Но во что тогда это учение превращает крест, силу Божью к спасению (1 Кор. 1:24)? Это делает крест бессильным и представляет Бога во Христе беспомощным, неспособным спасать. Во что эта теология превращает истину? Она низводит Бога до уровня человека и отчаянно пытается вознести человека на Божий трон.
Враги Кальвина обвиняли его в том, что он чрезмерно опьянен Богом. Но это есть величайший из комплиментов. Быть опьяненным Богом! Это превосходит в блаженстве любое удовольствие, которое только можно получить в этом мире. Современный же церковный мир можно назвать опьяненным человеческой значимостью.
Если бы только сегодняшняя «евангелическая» церковь покаялась в своем превозношении человека, человека и еще раз человека. И если бы она обратилась к истине и исповедовала что Бог — это все!
Тот, кто взирал на медного змея в пустыне и видел свою отчаянную нужду в Спасителе, имели живую веру, ту самую веру, которая спасает. Эта вера ничто иное, как дар Бога. Никодим нуждался в том, чтобы услышать слова Иисуса, сказанные ему в Евангелии от Иоанна, 3 глава, ибо он неотступно думал о Мессии, Который установит Свое Царство на земле. И он должен был познать, что небесное царство будет установлено не человеческими усилиями, но через распятие Мессии.
И только те, кто с верой взирает на этот крест, только те спасены: спасены не потому, что они решили сделать это по своей собственной (якобы) свободной воле, а потому, что Бог дал им веру, чтобы они полагались только на распятого и воскресшего Христа.
Для доступа к другим материалам на рус языке, щелкните здесь.
