проф. Герман Ханко
В серии радиопроповедей, транслировавшихся в 1940-х годах, преподобный Герман Хоксема назвал предопределение “сердцем Евангелия”. Эта драгоценная истина была впервые преподана церкви в V веке Августином, епископом Гиппона, который развил ее, опираясь на Писание, в полемике с полупелагианами. Хотя Римско-католическая церковь и провозгласила Августина одним из своих святых, и заявила о верности его учению, она отвергла доктрину двойного предопределения. Полупелагианство стало официальной позицией, которой Рим придерживается до сих пор.
Римская церковь не только отвергла учение Августина о двойном предопределении, но, что гораздо хуже, она подвергла гонениям и убила ярого защитника этого учения приблизительно через триста лет после смерти Августина. Это история относительно неизвестного монаха по имени Готтшалк, который отдал свою жизнь, защищая библейскую истину, позже ставшую исповеданием каждой реформатской и пресвитерианской церкви. И сегодня это исповедание тех, кто верен Слову Божьему. То, что один человек в Средние века был готов отдать жизнь за эту истину, должно вдохновлять всех людей Божьих, исповедующих Его суверенитет в избрании и осуждении.
Жизнь
Готтшалк родился в Германии, в семье графа по имени Бруно, приблизительно в 806 году. Его имя означает “слуга Божий”. Когда родители давали ему его, они вряд ли понимали, насколько подходящим оно станет. Еще в детстве Готтшалка отдали в монастырь — Фульдское аббатство как “облата”, т. е. ребенка, посвященного Богу.
Когда Готтшалку было около 23 лет, он восстал против правил монашеской жизни и подал прошение о разрешении уйти из монастыря. Синод города Майнца удовлетворил его просьбу в 829 году. Однако Рабан Мавр, настоятель монастыря, не согласился с решением Синода и обратился к императору. Он преуспел в усилиях по удержанию Готтшалка в монастыре, но стал вечным врагом этого верного слуги Христа. Готтшалка, однако, перевели в монастырь в Орбе, во французской епархии Суассон провинции Реймс. Здесь он был рукоположен в священники.
Готтшалк не мог оставаться простым монахом и решил посвятить себя изучению трудов Августина. Он был поражен, узнав, что епископ Гиппона писал о суверенном избрании и двойном предопределении, — это совершенно отличалось от того, чему учили в Римской церкви. Изучив Писание, Готтшалк убедился, что Августин верно изложил истину предопределения, и стал ее ревностным проповедником.
Воодушевленный своим открытием, он обсудил его с собратьями-монахами и сумел убедить многих из них в истинности своей позиции.
Примерно в это время (837—847) Готтшалк начал серию длительных путешествий по Средиземноморью, посетив Италию, Кесарию, Константинополь, Александрию и другие города и страны. Куда бы он ни пошел, он везде проповедовал свое учение о предопределении. Он был уверен (возможно, наивно), что церковь, выслушав его, согласится с ним и изменит свою полупелагианскую позицию. Он переписывался с учеными, вступал в диспуты с теологами, проповедовал простым людям и говорил о своих взглядах при каждой возможности. Он считал их настолько значимыми для понимания Писания и истинного Евангелия, что едва ли мог говорить о чем-нибудь другом.
Его интерес к учению о предопределении не был просто “научным” интересом. Готтшалк всем сердцем верил в истину суверенной и особой благодати. Он видел, как видел это Августин, что суверенная благодать и двойное предопределение имеют под собой библейское основание.
Мученичество
В 846—847 годах Готтшалк нашел приют у епископа Нотинга из Вероны в Италии. Это стало началом его бед. Он обсуждал свое учение с епископом, указывая ему на то, что Августин учил суверенному и двойному предопределению, а также на то, что эти взгляды безусловно согласуются с Писанием. Однако епископ Нотинг встревожился. Он написал довольно длинное письмо Рабану Мавру, старому врагу Готтшалка, чтобы познакомить его с тем, чему тот учил и что проповедовал. Мавр, уже ставший архиепископом Майнца, решил заставить своего монаха замолчать раз и навсегда. Он созвал Собор в Майнце 1 октября 848 года, на котором даже присутствовал германский император. Сам Мавр председательствовал. Готтшалка попросили изложить свои взгляды, что он и сделал “в радостном убеждении, что это соответствует единому учению церкви”.
Поразительно, что, защищая свои взгляды, Готтшалк не только смело отстаивал двойное предопределение (избрание и осуждение), но и настаивал на том, что Христос умер на Голгофе только за избранных ко спасению.
Под влиянием Мавра Готтшалк был осужден, а его взгляды заклеймены как ересь. Мавр передал Готтшалка епископу Хинкмару Реймсскому. В сопроводительном письме, в частности, говорилось: “Мы посылаем к вам этого бродячего монаха, чтобы вы заключили его в его монастыре и помешали ему распространять его ложное, еретическое и скандальное учение”.
Хинкмар, хотя и довольно образованный человек, был также высокомерен и жесток. Он решил не только заключить Готтшалка в монастыре, но и добиться его отречения. Для этого Хинкмар созвал Собор в Кьерси, который состоялся в 849 году. Результаты этого Собора были фатальными для Готтшалка и его взглядов. Он стойко держался и мужественно отказался отречься, даже под угрозами Хинкмара. Собор осудил его. Истинными были объявлены такие не согласующиеся с Писанием доктрины, как условное осуждение, всеобщее искупление и желание Бога спасти всех людей.
Собор лишил Готтшалка сана священника, приказал сжечь его книги, а его самого прилюдно высечь и пожизненно заточить в монастырь.
Однако Хинкмар, очевидно неспособный терпеть любое несогласие, решил все же заставить “мятежного монаха” отречься. В монастыре Готтшалка секли так сильно, что едва на убили. Но, лежа на полу “камеры пыток”, окровавленный и близкий к смерти, он отказывался отречься от своих взглядов. Ярость Хинкмара не могла заставить этого святого отрицать то, что он считал Божьей истиной. Обращение с Готтшалком было настолько жестоким, что против него протестовали некоторые известные служители церкви того времени.
Побежденный мужеством Готтшалка, Хинкмар позволил святому просто томиться в тюрьме. Немного оправившись от жестокого обращения, Готтшалк написал два дошедших до нас признания, в которых ясно изложил свои взгляды. В них он выражал твердую убежденность в том, что истина Божья устоит. Он подтверждал свою веру в двойное предопределение, в ограниченное искупление, суверенное избрание по воле Бога спасти во Христе только тех, кто был предопределен к вечной жизни; также он исповедовал свою веру в то, что нечестивые суверенно осуждены на ад за свои грехи против Бога.
После двадцати лет заключения Готтшалк умер в возрасте 62 или 63 лет в 868 году. Хинкмар запретил хоронить его в освященной земле, нанеся ему этим последнее оскорбление.
Готтшалк умер верным до конца, благородным мучеником за дело истины. Он умер за веру, не услышанную в церкви до времени Лютера и Кальвина почти 700 лет спустя.
После мученической смерти Готтшалка события истории Римской церкви приняли зловещий оборот. Церковь официально осудила истину Писания и на самом высшем уровне начала потворствовать ереси. С этого момента она официально одобрила ложное учение и взяла под защиту тех, кто выступал против истины, при этом уничтожая слуг Божьих, мужественно борющихся за свою веру.
Церковь встала на гибельный путь и продолжала идти по нему, пока Европа не была залита кровью бесчисленных мучеников. Раздавленная жестокой инквизицией, церковь Христа едва могла выжить. Когда в XVI веке Бог дозволил прийти Реформации, страницы ее истории оказались написаны “вопиющей от земли” кровью святых.
Наше Бельгийское исповедание описывает ложную церковь как институт, который “преследует живущих свято по Слову Божьему и обличающих ее в заблуждениях, алчности и идолопоклонстве” (ст. 29). В наши дни и Римская, и Восточная церковь продолжают придерживаться полупелагианства, не меняя своей позиции. При невозможности делать все, что ей угодно, такая церковь выступает под маской благожелательности и терпимости, говорит о “заблуждающихся братьях”, но при неблагоприятных обстоятельствах, возможно, способна “показать клыки”, и стоящим за истину еще придется испытать жестокие гонения.
Готтшалк был одиноким голосом кричащего в пустыне. Его мужество было велико, а его смерть — мученической. Ганс фон Шуберт прав в своих словах о нем: “Это не только наше право, но и наша обязанность — считать этого немецкого Кальвина одним из первых героев в истории нашей веры”.
Для доступа к другим материалам на рус языке, щелкните здесь.
